Пинта 1

КО: Я с вьетнамского рынка только что. Не хочешь попробовать? У меня тут какая-то интересная снедь присутствует. Они по вегану вроде как.

ЯЦ: Спасибо! А ты веган? Давно?

Ну да. Чисто по здоровью. В смысле мне не особо жалко [животных — прим. авт.]. Ну, жалко, но не особо.

А спортом занимаешься?

Ну, вообще да, но сейчас в основном каждый день пью.

Подготовка к концерту!

Ну, выпью и буду готов (улыбается). Я в первый раз с живым составом играю. Сложнее не в 5 раз, а в 50, в 5 тысяч раз.

Не много кто сейчас так делает. Вспоминаются «Масло чёрного тмина» с «Многозналом» из недавнего.

Знаю, мои ребята ходили, но я не наблюдал. Я на концерты особо не хожу, к знакомым только. На ЛСП вот сейчас ходил.

И как тебе концерт?

Ну, плакал сидел. Грустный концерт был. Полконцерта прям плакал сидел. Я с Олегом [Олег Савченко, музыкант, выступающий под псевдонимом ЛСП — прим. авт.] знаком просто, мне интересно было посмотреть, что они там будут делать. Народу, конечно, невероятное количество и, мне кажется, Олег иногда не понимает, что надо делать. Я бы вообще тоже не понимал, что сделать, чтобы достучаться до каждого человека.

А что должно быть?

Контакт со всеми. Я вот не знаю, как пройдёт завтра концерт, потому что песен много, времени мало, а я люблю поговорить между песнями. Я могу час из выступления разговаривать просто, и люди остаются довольны.

Ты не хочешь раскрывать своё лицо, при этом довольно смело тусуешься с толпой на своих концертах. Ты не волнуешься, что с тебя сорвут маску или в эти моменты всё равно становится?

Я же концерты свои провожу по технологии такой, что все в одного человека должны как-то превратиться, и этому единому целому явно неинтересно портить картину тем, что с меня сорвут маску и я закончу песню или убегу просто.

Как ты вообще относишься к своим фанатам?

У меня 6 тысяч друзей во «Вконтакте», я в основном всем отвечаю. Никогда только не оцениваю чужое творчество, говорю, что это глупость. Хочешь — делай, не хочешь — не делай.

А ты музыку как работу воспринимаешь или как хобби?

Если я воспринимаю как работу, то получается [очень средне]. Мне не хочется этим заниматься, я не могу через силу это делать. Могу несколько месяцев ничего не записывать и страдать от этого.

Работаешь уже над новым альбомом?

В планах есть кое-что, но пока новое нескоро. Пока турю и ещё собираюсь турить, а уж после этого можно и отдохнуть будет. Я чувствую, как рэперы попадают в кабалу своих же потребностей: ты зарабатываешь на концерте столько, сколько я, грубо говоря, за несколько концертов зарабатываю вместе с продажами мерча. И тут тебе за три концерта… Это неплохо, выкладываешься дай боже, сердце иногда [устаёт], но это того стоит. Это приносит мне удовольствие не из-за денег, а из-за того, что мне просто нравится, что происходит. Я прямо чувствую, как становлюсь единым целым со всеми.

Альбом будет тоже в стиле «Мементо мори» или более стёбный?

Грустного в жизни пока что ничего не происходит, не могу придумать эту грусть. Меня пока печалит только то, что я зарабатываю на своих песнях. Это прикольно, но монетизация музыки — это [плохо]. Я не могу просто запрыгнуть на эту волну, чтобы сидеть и штамповать что-то.

Мне Замай всегда говорил, что к этому надо относиться как Достоевский, что это работа. Я так иногда ловил его этот посыл и штук по 6 куплетов за неделю выдавал на Hype Train. Но это же были куплеты на заданные темы. Сейчас я могу делать каждый день миллион куплетов, грязных, очень смешных, тупых таких. Меня просто прикалывает это — немножко охладить пыл людей, которые ждут что-то серьёзное. На альбоме, например, будут фиты с группой Happy Kitty Drugs. Невероятно смешная группа, прям мне очень нравится.

Ты сказал, что ничего плохого не происходит, поэтому не можешь написать грустное. Что за период в твоей жизни был, что ты написал альбом «Мементо мори»?

Я этот альбом четыре года писал. Там много что успело произойти. Всё, что только можно. Думаю, в деталях обсуждать это не нужно, там в принципе всё сказано.

То есть это относительно документальная история?

Ну да, да, всё про меня. Ну, это такое, эгоистичное. Если поэт выдавливает из себя что-то больное, то это эгоистично.

А легче становится?

Конечно. Я поэтому песни и записываю. Проще становится. Лет десять так делаю.

Ты говорил, что чем хуже, тем лучше для творчества: оно рождается, когда всё плохо. Ты согласился бы стать счастливым на большой период жизни, но отказаться от творчества?

Ну, у меня не получается, и стрёмно от этого, есть в этом садизм какой-то. Вот записал альбом болезненный и не хочешь графоманить, у тебя душа к этому не лежит. Значит, надо каким-то образом сделать, чтобы хуже было. Хотя ты к этому не стремишься.

Пинта 2

Ты следишь наверняка за ситуацией с запретами концертов музыкантов. «Кровосток», Хаски… Что думаешь, как всё-таки может музыка влиять на людей? Возможна ли настоящая пропаганда?

Я просто такую музыку слушал, что там пропаганды особо никакой не было. То есть в какой-нибудь «Коррозии металла» что-то ещё было, но я это слушал больше из-за угара и из-за того, что образ [безумных] людей — это прикольно. Лаэртского какого-нибудь слушал и до сих пор иногда слушаю. У него там явно призывов не было, хотя он какие только национальности не перечислял и не высмеивал. Никакого негатива он не вызывал, никого не хотел обидеть. Он же рассказывал отдельные истории, это тоже важная вещь. Если «Полумягкие» идут и рассказывают про то, что они идут и курят, то это отдельная история, это не про всех.

Это важная вещь. Есть очень старое интервью «Ансамбля Христа Спасителя» (одна из запрещённых групп), где кто-то из них говорит: люди-то не понимают, что это не наши слова, а слова героев. За что нас судить? Мы же просто декламируем. Но кто в этом будет разбираться, если у нас в более простых вещах не хотят разобраться.

Аргумент против такой: у тебя есть лояльная аудитория, ты это распространяешь, у человека срабатывает эмпатия в отношении какого-то твоего героя и всё, идёт в «даркнет».

Поэтому я говорю, что ограничение по возрасту — это полезная вещь. Подросткам кажется, что им что-то пытаются запретить потому, что там что-то крутое. А на самом деле это просто чтобы они немного более осознанные стали и начали слушать тогда, когда смогут критически относиться ко всему.

Они могут попасть под влияние чего угодно. Вот я в своём возрасте могу послушать всю дискографию группы «Коловрат» — и что, из-за этого пойду кого-то убивать? Нет. Но у меня недавно была идея послушать всю их дискографию, потому что захотелось послушать радикально настроенных — правые, левые, просто потому, что люди испытывают настоящие эмоции, настоящую злость.

А у тебя на концертах 18+ ограничение?

Нет (смеётся).

А как же критическое мышление?

Ну, я же всегда стараюсь пояснять между песнями, сказать, к чему это всё. У меня много песен, например, про домашнее насилие и про всё вот это дело. Поэтому я говорю: «Ребят, может это немножко звучит смешно: „Мама постинор ела, но я родился“, но как бы многие из вас — многие реально, у кого родители были молодые — это продукты нежелательной беременности. Просто этой таблетки, возможно, не нашлось под рукой, а может, она просто не сработала. Кто вам это расскажет, кроме меня?»

Как бы ты себя вёл, если бы тоже попал в поле зрения властей? Вот, например, Jah Khalib заменил «секс, наркотики» на «кекс, компотики». Как к этому относиться?

Это зависит от того, как он к этому относится. Если он такой типа: «Меня пытаются запретить, а я изменю два слова и попробуйте до меня [докопаться] — уже не сможете». Это прикольно? Вроде прикольно. Я в Беларуси на одном концерте не матерился, просто потому, что мне сказали, что могут быть сложности. И я просто не хотел создавать проблемы организаторам. Мне на себя в принципе [наплевать], если меня задержат, то это как бы в плюс как для артиста. А для организатора это уже другая ситуация.

А ты менял слова или выкидывал?

Я пропускал. Ну там условный Фейс, ЛСП, если смотреть видеозаписи с концерта, тоже просто пропускали.

Как-то мы ехали с другом на машине, и я ему включал песню «Героиновый шик» GSPD. Там тупо перечисление наркотиков. Так вот, он на концерте включает минус этой песни и просто молчит, а люди поют.

Если так, по сути, брать эту ситуацию, это, конечно, глупость. Вроде ты один скажешь — и будут проблемы, а тут тысячи людей это говорят, и их не трогают. Из-за того, что тебя считают каким-то артистом, очень много на плечи навешивают. Хотя артист должен чувствовать себя так же, как и другой человек. Собственно, власти делают так, чтобы артист себя чувствовал особо.

Такую рекламу благодаря суду устроили «Кровостоку» среди подростков.

Ну и «Пусси Райот», и Хаски, и IC3PEAK. Им всё это в респект. Кто страдает, тот в почёте. Это всё пошло с советской системы исполнения наказаний: считалось, что в отрицалово идти — это почёт.

Когда ты последний раз был по-настоящему счастлив?

Не хочу говорить. Ничего такого, ну, это личная жизнь.

Счастье — это такая вещь, наверное, когда ты очень большие надежды возлагаешь на определенный момент в жизни. А как он в итоге может развернуться дальше, не думаешь. Ну, что, разве это не счастье — поехать в тур по всей России? А если бы я сейчас без денег сидел дома, ещё один альбом бы записал — тоже хорошо. Я могу порадовать людей своими песнями вживую. Я могу порадовать большим количеством песен не вживую.

А для тебя что важнее?

Самое главное — это как ты себя в этой ситуации чувствуешь. Больше всего в жизни мне нравится выступать. Но при этом мне не очень нравится, когда есть завышенные ожидания от меня. Если я в тур поехал, то я должен вернуться и записать альбом. Люди просто не до конца что-то понимают, и я им прощаю это. Я часто стараюсь не делать, что они хотят. Я стараюсь показать людям, что с меня спроса не должно быть.

Для чего вообще ты делаешь музыку?

Для того, чтобы высказаться. Я чувствую недосказанность. Мне кажется, что и какие-то общие вещи, и вещи личные удобно высказывать в рамках образа, который является чистым отражением меня самого, без призм того, кем я работаю, кем являюсь по жизни, чем я занимаюсь. Я иногда думаю, что прикольно, конечно, вовремя помереть, так о тебе ещё больше будут говорить. Но, по сути, это чушь. Если при жизни тебя кто-то послушает, то и тебе проще от этого станет, и человек от этого осознание какое-то обретёт. Это прикольно. Для меня это важно.

Пинта 3

Недавно думал, что мне в любом случае некомфортно быть человеком, на которого только подростки ходят или только интеллектуалы ходят. Мне некомфортно ни там, ни там. Это рамки. Я не научился писать музыку для аудитории 50+, а это прикольно может быть, как какой-то новый уровень, хоть и звучит абсурдно. Не могу почувствовать это, вот этот вайб. Я даже не знаю, что они сейчас слушают, не ностальгическое, а именно что-то новое. Я, когда говорю про таких людей, называя возраст, имею в виду ограниченных людей, а не адекватных. Так-то мне всё равно, сколько человеку лет. Мама моего товарища в Курске ко мне на концерты ходила, почему нет? Человек, открытый новому.

Янг Траппа из тюрьмы записал шансон-треки. Он, получается, реализовал этот кейс?

Ну не. Он своим образом уже… когда ты «Янг какой-то», ты просто себя прибиваешь к определённому слою людей, возрасту определённому. А Овсянкин — это то, что по жизни идёт с тобой. Ты взрослеешь — Овсянкин взрослеет. Ты от этого никуда не денешься. А Янгом Траппой ты сам, может, не захочешь в 30 лет оставаться, понимаешь?

Мне неинтересна стагнация. Мне деградация интересна, деградация личности. Мне неинтересно развитие. Развиваться и богатеть человек может сколько хочешь.Люди добиваются каких-то более крутых результатов, рекорды ставят каждую Олимпиаду. Но никто не смотрит, насколько самый плохой человек хуже всех проплыл, хуже всех прыгнул. Вот мне как-то за этим интереснее следить, насколько человек может пасть низко, ради чего-то или из-за чего-то.

А можешь привести такую историю, самую пробившую дно?

Ну, мы были в Сочи и жили у человека из Улан-Удэ. Он почему-то решил, что если мы придём в «Магнит», то он сможет нам просто бутылку «Джим Бима» [украсть]. Ну, и нас приняли, всех причём.

А после нас привели человека, который украл перцовку за 200 рублей. Он просто сидел и говорил: «Спасибо, что вы у меня хоть хлеб не отобрали». Плакал и хлеб ел. «Я тут из Москвы приехал, меня жена выгнала из дома, у меня так-то на Таганской квартира. Она меня выгнала, я там не нужен никому».

Меня это задело. Мне это нравится. Настолько жалкий человек в таком общепринятом смысле, что мне это понравилось.

А почему тебе это нравится? Ну, я вот знаю, что такое бывает, но в анатомию эту мне не хочется погружаться.

Мне просто интересно. Может, это что-то протестное. Никому это не интересно, но это же как минимум половина того, что происходит в жизни вообще. И в этой половине никто не хочет разбираться. Это разве не упущение?

Я всегда говорю, что типа «новый рэп», он об успешных людях. А павшие люди — это как-то интереснее. Даже ЛСП — это павшие люди. Для меня ещё важна сама подача. Если у человека рифма слабая, мне тяжко слушать. У ЛСП плохо с рифмами. Это само по себе не плохо, просто мне тяжело. Он о том же, о чем и я. Любовь-то, она может быть красиво рассказана, но это же сколько раз было.

Невероятно просто. В масштабах того, сколько записано при этом о «грязном» — несопоставимо. Ну, просто это слишком эфемерно, в масштабах России особенно. Нельзя людям музыкой навевать какое-то «Хайпим, хайпим, я тусуюсь — мне платят». Никто им не будет тут платить за то, что они тусят. А то, что они придут и им по [морде] могут дать, это да.

Мне хочется, чтобы музыка по сердцу прям ударила. Но этого мало.

У тебя там ещё осталось пиво? Будешь ещё?

Не, я думаю хватит.

Текст: Яна Циноева
Фотографии: Евгений Выгузов
Стиль: Анна Сенина
Обложка: на Кирилле: свитшот и брюки COR (Faces&Laces Locals).
Благодарим за помощь в проведении съёмки дискуссионную площадку InLiberty.